Ломагин, впервые за годы службы, стоял перед кабинетом Арефьевой как провинившийся школьник. «Переведите её куда угодно, — тёр виски ветеран, — Она не подчиняется приказам, но… чертовски хороший врач».
Тем временем Лера тихо положила заявление на стол заведующей. «Я больше не могу», — лишь прошептала она, глядя куда-то мимо, в тот день, когда всё пошло не так.
А в это время «скорая» Кулыгина и Кати мчалась по городу, салон превратился в операционную — мужчина с пулевым ранением груди хрипел под аппаратом ИВЛ. В зеркале заднего вида мелькнула чёрная «Волга» — убийца не собирался оставлять свидетеля. «Держись!» — крикнула Катя, хватаясь за поручень, когда машина врезалась в их бок.
